Об убийстве ради полноты жизни

Народ, наверное, особенно чувствительных попрошу воздержаться. История реальная, изменю только имена

Знаете, чем дольше на свете живу, тем больше поражаюсь, что могут творить люди ради того, что они называют “полнотой жизни”. Впрочем, просто расскажу вам историю.

Итак, представьте себе, имеется на свете девушка, назовем ее Анна. Не скажу, чтобы девушка была из очень благополучной семьи, папа у девушки стал самоубийцей, правда, она была уже достаточно взрослой и окончила школу, но все же… С мамой взаимоотношения – как и у всех западных детей, отстраненные по максимуму. Ну мама, ну дочка… Поздравления с Рождеством, редкие звонки друг другу.

Профессия у Анны – самая что ни на есть замечательная, медсестра в частной зубоврачебной клинике. Чтобы вы понимали – и зарплата хорошая, и медстраховка получше многих. Живет Анна в очень хорошем доме, дорогом, приличном. Собственно, там она и познакомилась с человеком, рассказавшим эту историю.

Образ жизни Анна вела как и все молодые женщины вокруг: вечеринки, необременительный секс, кафешки, поездки… Потом у Анны появился вроде бы постоянный бойфренд, с которым они то ли со скуки, то ли и взаправду начали отыгрывать пламя страсти с бурным сексом, страстными ссорами, страстными же примирениями и прочими радостями, почерпнутыми, видимо, в голливудских поделках под названием “кино про любовь”. А в какой-то момент новый Ромео Анны, смазливый качок, изменил ей и она застукала его в собственной постели с какой-то телкой.

Случилось кровавое расставание, после которого Анна пошла в полный разнос, который был чересчур даже для западной не слишком строгой морали. Мужики сменяли мужиков, калейдоскоп любовников превратился в мельтешение, на которое соседи уже не обращали никакого внимания. Не бузят, не орут в подъезде – и то хлеб.

Потом Анна угомонилась, встретив очередную великую любовь своей жизни. Назовем эту великую любовь Максом. У Анны и Макса тоже было все, чтобы называться великой любовью: сумасшедший секс и такая же сумасшедшая нежность. Небольшим нюансом, портящим все это облако розовых соплей, была фактическая супруга Макса, с которой он жил уже несколько лет обычной семейной жизнью двух супругов, воспитывавших “сыночку”, собаку неизвестной породы.

Когда Анна заговорила с Максом о том, чтобы соединить свои жизни воедино не только в пароксизмах страсти, но и на бытовой основе, Макс выдал ей первую порцию слез и сказал, что с женой у них давно ничего общего нет, их держит только одно: любовь к “сыночке”, который по документам принадлежит жене. А Макс, как существо очень любящее пса буквально как ребенка, – не находит в себе сил бросить свою семью даже ради такой любви, как у него к Анне.

Вы уже наверняка догадались, что я рассказываю не о русских людях, поэтому Анну такое объяснение удовлетворило – и даже напротив, ее любовь с Максом стала какой-то особенной, окрашенной в кровавые тона тайной страсти на фоне любви к “сыночке” и мучений мужика, разрывающегося между долгом и чувством.

Собственно, так бы все и продолжалось невесть сколько времени, если бы однажды Анна не заметила кое-какие неполадки в ежемесячном цикле и не купила тест на беременность, который и показал две полоски. Ребенок, у Анны произошла беременность.

Собственно, с этими двумя полосками Анна и ломанулась к тому человеку, который рассказал эту историю. Человек, уточню – женщина, Анну поздравила и сказала, что возраст у нее самый классный, 26 лет, профессия есть, любимый мужчина есть, здоровая беременность есть. Так чего тянуть – когда можно спокойно рожать и радоваться жизни.

И вот с этого места и начинается то, чего я для себя объяснить так и не могу. Да и не хочу – и не буду.

Анна поспешила обрадовать Макса известием, что вскорости они станут родителями, на что Макс обнял ее, заплакал и сказал, что он очень любит собачку, поэтому стать отцом человеческого ребенка он не готов. И что ему очень жалко ребеночка, но от него придется избавиться. Что он очень любит Анну, но свою жену он не бросит. И уж тем более не бросит “сыночку”, потому что он его “папочка”. Анна тоже зарыдала и сказала, что тоже не хочет ребенка, потому что не хочет воспитывать его сама.

Рассказчица, назову ее N., долго с ней говорила, очень долго, пыталась достучаться до ее разума и посмотреть со стороны на то, что происходит. Два взрослых работающих человека, которые могут позволить себе стать родителями, обсуждают аборт – и причиной его по сути выступает СОБАКА! Вернее, нежелание этих двух взрослых людей что-то изменить в жизни и стать, наконец, взрослыми не по паспортному возрасту, а по степени ответственности.

Аборты в этой стране не запрещены, но государство подходит к каждому случаю очень серьезно: назначается несколько собеседований с врачами, психологами, делается бесплатное УЗИ, на котором показывают будущего ребенка. И только если женщина настаивает на аборте – она его получает. С Анной произошло то же самое – они с Максом ходили на все собеседования, узнали о всех опасностях, о том, что это здоровый ребенок, у которого уже бьется сердце.

Анну ломало. N. рассказывает, что несмотря на ее вроде бы решимость избавиться от беременности – ее все равно ломало, как ломает, наверное, любую женщину, задумавшую умертвить своего ребенка, пусть даже нерожденного. Макс был с ней нежен и предупредителен, обнимал, рыдал, страдал, рассказывая, что он сам еще очень молод и неготов стать отцом, потом они страдали вместе, потом занимались сексом – и потом шли куда-то пообедать или потанцевать.

N. продолжала уговаривать Анну не делать непоправимого: ведь она медработник, она должна понимать, что бывает после первого аборта, что это опасно – и не важно, в какой стране ты живешь. Она рассказывала, через какой ад проходят женщины, осознающие, что натворили, какой ужас ждет ее впереди.

Вы знаете, я эту историю знаю прямо в прогрессии, поэтому я сказала N., что, скорее всего, аборт будет. Мы с ней тоже говорили – потому что она сама была не в себе, ей казалось, что нужно только найти какие-то особенные слова – и этот ребенок выживет, родится, увидит свет. Ей тоже нужно было с кем-то это обсудить – иначе у нее просто не выдерживали нервы.

В прошлую пятницу ребенка не стало.

В субботу Анна и Макс пошли гулять на набережную, было тепло, сияло солнышко. Собачка на поводке очень радовалась жизни и весеннему ветерку. Анна и Макс чувствовали необычайное счастье и радость. Вечером Анне стало плохо, ее по скорой увезли в больницу, оказалось, что матка полна крови, ребенок… пытался спрятаться он, поэтому вычистили его неполностью…

Анна преисполнена уверенности, что она все сделала правильно, потому что (теперь пойдет цитата): “Этот ребенок не дал бы мне пользоваться всей полнотой жизни, которую я люблю”. N. задала вопрос, что такое полнота жизни. Анна ответила: “Это танцы, вечеринки, поездки, прогулки и секс”. N. не сдержалась и спросила: “То есть ты убила своего ребенка ради танцев, путешествий и е…ли?” На что обиженная Анна заявила, что та передергивает.

Но знаете, в чем ужас? Что N. совершенно права. Ради танцев, поездок и е…ли… ах да, еще собачки. Именно это и есть полнота жизни по версии не только Анны, но и огромной кучи людей, таких же, как и она.

Понимаете, если описать сейчас коротко словами то, что произошло, то получится, что убили здорового мальчика (мне почему-то кажется, что это был мальчишка) – и на одной чаше весов лежала его непрожитая жизнь (первые шаги, первый класс, первая любовь, первый ребенок…) А на другой чаше весов лежали потреблядские удовольствия в виде бухалова, дерганины под музыку, траха и посещения общепита. Ну и собачка… куда ж без собачки.

Вы знаете, когда эта псина умрет (а это непременно случится в скором времени, жизнь собачья, увы, короткая по сравнению с нашей) – я не знаю, что будет с человеком, который отдал ей сердце настолько, что пожертвовал ради этого своим сыном. Я не знаю, чем еще этот инфантил будет прикрывать свою никчемность и неприспособленность к настоящей жизни взрослого ответственного человека. Я не знаю, будет ли он вообще способен жить – или нажрется таблеток от невыразимого горя после потери “сыночки”, так и не поняв, что настоящего сына у него нет по его собственной воле.

Что ждет Анну – в общем и целом понятно. То, что после осложнения она вполне вероятно может остаться бесплодной, – это одно. Но ее накроет… Рано или поздно накроет осознанием содеянного, пониманием – что именно она сотворила.

Когда мы говорили с N, я сказала ей слова, которые хочу повторить тут.

То, что этот малыш не родился, – это великое зло, убийство, совершенное его родителями. Но если подумать о том, какая бы жизнь ожидала его? Очень хочется думать, хорошая. Одумавшаяся мать, женившийся на ней отец. Милая и хорошая семья, теплые отношения между всеми.

А что, если нет? Анна с нестабильной психикой, самоубийцей-отцом в анамнезе, холодной отстраненной матерью. Макс с совершенно перекореженными представлениями о морали, изменяющий жене с Анной и Анне с женой, инфантил до мозга костей, умеющий “любить” только бессловесную тварь, преданную ему безусловно, то есть любящую невзирая ни на что, ни на какие его свинства. Какая жизнь ждала этого ребенка в этом мире и в этой семье? Может, то, что Господь его сразу прибрал к Себе, – есть высшее милосердие по отношению к этому малышу?

Не знаю, ребята, не знаю.

Знаю только, что ради сиюминутных прихотей и похотей люди совершают совершенно чудовищные поступки – и почитают себя правыми. Знаю, что “полнотой жизни” они считают совершено убожественные вещи вроде кабаков и танцулек. Знаю, что когда ты видишь, в какую пропасть люди направляют себе по доброй воле, ты мучаешься от двух вещей: от того, что в пропасть их толкают не непреодолимые обстоятельства, не какие-то внешние ужасы и казни египетские. Нет, они справляются сами – устраивают себе это сами, по своей собственной воле соблазняясь на пустоту, которой их подманивает человекоубийца искони. Ну и от комплекса Кассандры, потому что ты знаешь, что вскорости будет переживать этот человек, знаешь даже, куда он покатится в слезах, слюнях и соплях… А сделать ничего нельзя.

Напоследок Анна сказала N
– Ты знаешь, я так люблю Макса и так скучаю по Давиду…
– ???
– Ну Давиду… Разве я тебе не говорила, что у меня все это время еще был Давид… Он такой прекрасный любовник…

У меня все, ребята.