Эксплуатация собственной сексуальности как маркер психологической травмированности

Я недавно забурилась в сетку поднасобирать материальца для нашей традиционной рубрики про шик и блеск. То, что я увидела, заставило не засмеяться, а расстроиться.

Это Анастасия Волочкова на какой-то там премии, и у меня давно уже отшибло желание по этому поводу как-то шуткувать. Это – настоящая драма, драма женщины, которая, казалось бы, могла иметь все – и заканчивает вот так…

А помните, как все начиналось? Дочка очень амбициозной матери, которая затащила дочь в балет вопреки тому, что тело Анастасии не отвечало требованиям самой строгой школы в мире. У нее недостаточно длинная шея, крупная фигура, плохие выворотность и шаг, непластичные руки. Да что говорить, в сетке ходит довольно жестокий ролик “Балерины и Анастасия Волочкова” – и главная разница между физически одаренными балеринами и Анастасией видна невооруженным глазом.

Вот сравните хотя бы Волочкову и Лопаткину.

Но то, что остальным досталось от природы, Анастасия брала чудовищным упорством и непрерывными занятиями у станка, а потом – свое дело сделала ее совершенно волшебная сказочная красота.

Но только ли красота, спросите вы… И я отвечу – нет, не только, потому что балет всегда был и остается очень сексуальным искусством (разумеется, до той поры, пока люди не видят изнанки этого адского труда), балетные – были секс-символами что царского дома, что революционных комиссаров, что партийных бонз, что нуворишей постперестроечной поры, и это никогда не прекратится, потому что легко одетые женщины, вытворяющие ногами самые заковыристые кульбиты, всегда будут привлекательными в глазах мужчин, тут же включающих фантазию и представляющих такие же кульбиты – только в собственных постелях.

Не знаю, в какой момент девушка Анастасия поняла, что может получить гораздо больше при помощи своих чар, чем при помощи труда, но определенно первые годы ее звездной карьеры, сочетавшей в себе и лучшие партии в лучших театрах – и успехи на светском поприще, поселили в ней уверенность в том, что уж теперь-то она точно ухватила не только хвост жар-птицы, но и всю ее целиком с клювом и яйцекладом. А знаете, что это обозначает для того, кто всю жизнь впахивал, как не в себя, и не потому, что ему нравится дело его жизни, а потому что над ним стоит давящий родитель и дарит хоть капельку тепла только при появлении достижений? Это означает, что успех будет, а пахать до кровавого пота и полуобмороков больше не надо… Давящий родитель удовлетворен успешным успехом, вечно напряженная психика получает облегчение и “любовь”, читай чувство покоя и защищенности, то, чего у этой психики практически никогда не наблюдалось, и связка “красота-сексуальность-успех” готова.

Думаете, только у Анастасии такое случалось?

Вот вам еще пример.

Сексуальная птичка-невеличка, I am not a girl, not yet a woman, грешное дитя с невинным личиком и телом, полностью готовым к употреблению… Сколько лет Бритни эксплуатировала этот образ с подачи папеньки-лузера, открывшего в себе “дар менеджера звезды”? Сколько лет почтеннейшая публика верила байкам о девственности, сохранении себя до брака – при совершенно непристойных нарядах и телодвижениях на сцене? Сколько лет это давало ей шанс почувствовать себя любимой, а значит, – значимой и важной для того, кто вроде бы должен был любить просто так, потому что папа? И чем это в результате обернулось? Странной чередой замужеств, рождением детей, которым Бритни так и не удалось стать мамой, ну и нынешними адскими отжигами, последний из которых, вот он

Обратите внимание – на голой Бритни все такие же спущенные в район лобка то ли шорты, то ли трусы, как и в начале нулевых, когда это было ее визитной карточкой… Взрослая женщина с зависимостями и нестабильной психикой, которая никак не выпустит из намертво сцепленных рук образ сексуальной кошечки, единственный образ, приносивший ей покой, потому что папа был доволен и счастлив.

Сколько их еще можно назвать…

Светличная, Кондулайнен у нас… Мэрилин Монро на Западе (которая ушла на пике популярности, но последние ее снимки говорят о том, что образ-то еще эксплуатировался, но безжалостное время уже наложило свою лапу на свежесть лица и яркость глаз, а вырваться из образа не позволяли режиссеры и продюсеры, не желавшие видеть в ней кого-то еще, кроме секси-цыпочки с широко распахнутыми глазами)

Это уже не про секс, это уже про другое… Но тебя никто не отпускал, ты должна, должна, должна соответствовать ожиданиям почтеннейшей публики, которая все ищет и ищет развратную девочку, которую хочется одновременно оберегать и жестко иметь, не интересуясь, а чего же хочет она сама.

Но Монро соскочила… из смерти сразу в бессмертие, в пантеон женщин-легенд, где обитают самые прекрасные или самые желанные (это часто не совпадает), оставшиеся недосягаемо молодыми и красивыми, даже если умудрились состариться… И все потому, что однажды они выпустили из рук ту самую жар-птицу молодости и сексуальности, которая никогда не остается с нами, даже если кажется, что тебе удалось посадить ее в клетку под семь замков.

Те же, кто рук не разомкнули и птицу не выпустили, увы, обрушаются туда, где еще недавно носящая на руках восторженная толпа начинает голосить уже не от экстаза, а от презрения и издевательств.

Бернардо Строцци знал, о чем писать. Посмотрите на эту женщину… когда-то она была великолепной красавицей, правильные черты и жгучие глаза еще можно рассмотреть на увядшем лице в зеркале… Но и дряблое тело, и ввалившиеся щеки, и обвисшую шею, увы, мы тоже видим. Глупые служанки потешаются над той, которая еще пытается играть в язык цветов и втыкать в седеющую прическу ленты и перья… Лет тридцать назад они бы не смели поднять на нее глаз, а теперь во всю смеются над ней, женщиной, так и не почувствовавшей, когда даже не можно, а необходимо остановиться.

Но в какое бы время мы ни глядели, кого бы ни брали в качестве примера, мы все равно будет иметь дело с одним и тем же паттерном: эксплуатацией красоты и сексуальности, и самым важным будет то, что делается это все не ради секса, а из-за особого вида психической травмированности, травмированности от того, кто был и есть самым близким человеком.

Вы же так или иначе имеете в своем окружении людей, которые в свое время были страшно заряжены на успех, но успеха не имели? Им хотелось славы, денег, признания… но этой славы либо совсем не происходило, либо было чрезвычайно мало, а вот амбиций и гордыни – завались. Помните, что было, если у таких жаждущих и алчущих – внезапно случался одаренный ребенок? Понимаете, к чему веду? Счастье, если этот ребенок действительно был талантлив и любил то, чем занимался. Из таких действительно может получиться что-то толковое, особенно если родитель не давит и не уничтожает бесконечными упражнениями и тренировками… а можно получить в папеньки и монстра, как у Полины Осетинской, и на всю оставшуюся жизнь оказаться психически надломленным и отказавшимся от дела своей жизни просто потому, что тебя “вбивали” в славу и признание при помощи пыточных условий.

Такие родители – тоже чаще всего жертвы своих родителей, в свою очередь ждавших от детей чего-то крутого, а получивших на выходе – обычного обывателя, живущего обычную жизнь. Догадались, что является общим знаменателем для всех этих порочных цепочек несчастных людей? Неспособность на безусловную любовь, когда любишь не за что-то, а просто так, потому что ты – есть на белом свете. Такие люди уверены, что любовь надо заслужить – поэтому они и рвут кишки, чтобы стать тем, кого, наконец, полюбит главный человек в жизни, а для нас всегда это – мама и папа. И ладно бы, они рвали кишки сами себе, это было бы еще полбеды, затык же чаще всего в том, что собственные кишки больше не рвутся – либо дара нет, либо травма случается, как у отца Полины Осетинской. Горе в том, что кишки они будут рвать своим детям – коли они покажут хоть крупицу таланта. И вот тогда уже их дети познают весь безрадостный дзен существования в семье, где любить тебя умеют только тогда, когда ты что-то из себя представляешь, а представляешь ты из себя что-то исключительно в том случае, если ты пашешь до седьмого пота и “даешь результат”.

Убиваешь себя в балете или художественной гимнастике, занимаешься до изнеможения играя на скрипке или фоно, крутишь четверные тулупы или даешь двадцать концертов в месяц… Не важно, что ты делаешь, важно, что это приносит славу, деньги – и дает твоему родителю почувствовать себя успешным и признанным, пусть не самому, пусть через ребенка-гения, но признанным же. Так они заслуживают в своих головах виртуальную любовь не ценивших и не любивших родителей – и точно так же сеют в своих детях уверенность, что любить их можно исключительно за медали, победы, деньги и славу.

Круг замыкается – недолюбленные родители не умеют любить детей, и дети выстраивают картину совершенно убогого и перекособоченного мира, где любви просто так не существует, где любовь всегда либо заслуживают, либо выигрывают.

Ну а дальше, если так получается, что ребенок этот – девочка, и более того, девочка красивая, у нее неизбежно возникает еще один соблазн – использовать красоту в достижении славы, и вдруг обнаруживается, что больше не надо адски пахать, не надо до седьмого пота стоять у станка или петь вокализы, достаточно взмахнуть ресницами и правильно улыбнуться нужному человеку, и результат придет. А вместе с этим результатом придет и любовь маменьки или папеньки, придет слава и успех, придут деньги и способность купить все, что захочется – все, чем недоиграл в детстве, все, что порадует родителей, а раз порадует, значит, они будут любить, а раз будут любить – то мир станет спокойным и где-то даже ласковым местом, где не будет так страшно жить, где не будет так холодно и неуютно.

Собственно, так они и начинают существовать – каждая неудача грозит тем, что папа или мама объявят (как объявляли все детство), что больше не любят, а потеря любви хоть тогда, хоть сейчас грозит обрушением мира, а значит, любовь терять нельзя ни при каких обстоятельствах, нужно работать, нужно делать все, чтобы любовь не иссякала; но и изношенное изможденное тело каждый раз все больше и больше вопит об усталости, желании хоть немного остановиться и отдохнуть, с каждым разом соблазн “закрыть глаза и перетерпеть” все сильнее, потом это становится привычкой (уж что-то, а терпеть эти дети умеют с пеленок), а когда приходит пора стать взрослой и выстроить свою семью, кого, как вы думаете, выберут эти девочки? Уж наверное, не тех, кто любить умеет просто так – их любовь нужно еще уметь узнавать, а такое тем, кто такой любви не испытывал ни сам, ни на себе, просто не под силу, вот и остается им искать среди тех, кто любовь “умеет доказывать”, а как ее докажешь… да только тем способом, какой эти девочки знают…

В общем, дела становятся еще грустнее, когда вроде уже и возраст пришел выйти из-под опеки родителей и стать женой и мамой, а ничего не получается. Супруги выносят мозги и деньги из дома, родители, потерявшие было источник дохода и славы, давят еще больше – чтобы этот источник вернуть, и чтобы заслужить любовь надо пахать все больше и больше, а легкость эксплуатации красоты и сексуальности уже привила вкус к красивой жизни и отбила охоту тяжело работать… все идет по накатанной – и непременно куда-то в бездну, потому что сексуальность и красота ВСЕГДА идут рука об руку с молодостью, а молодость человеческая, увы, недолговечна и при здоровом образе жизни, а куда ж тут с такими вводными ее длить.

Уровень стресса растет – и рано или поздно такое загнанное существо непременно попробует облегчить страдания, а как? Да человечеству известно не слишком много быстрых способов избавиться от напряжения – алкоголь да наркотики. Как только эти способы приносят хотя бы мимолетное облегчение – все, можно ставить точку в истории… Дорога эта поведет только в одну сторону – ту, которая вымощена благими намерениями.

Стресса все больше, больше алкоголя или веществ, меньше молодости и меньше красоты – меньше успеха и денег, меньше любви родителей. Былая красавица из идола становится посмешищем и те, кто еще недавно едва дышать мог при ее появлении, истошно кричат “ату ее”… все мы помним, что “осанна” и “распни” кричали одни и те же люди, и с тех пор у человечества мало что изменилось в расписании деятельности.

Какой из этого выход? Для тех, кто уже там, никакого, потому что выход из любой ситуации находится почти всегда там же, где был вход, а провернуть назад этот фарш родительской нелюбви, увы, не получается. Они не смогут стать любимыми, потому что не были ими изначально. Они не смогут полюбить своих детей – именно поэтому дети эти чаще всего живут с отцами и пытаются найти материнскую фигуру во вторых женах отцов. Они могли бы получать безусловную любовь своих детей, но она им не нужна: как они не умели быть любимыми безусловно, так и любить безусловно у них не получается – любовь детей они чаще всего покупают, потому что не могут находиться с ними рядом во младенчестве и детстве, а потом уже дети сами не могут любить такую мать, потому что, устав натыкаться на стеклянную стену материнского равнодушия и перманентного отсутствия, они переносят чувства на других взрослых, а когда стареющая мать, возможно, и захочет каких-то отношений, чувство тяжелого стыда за ее поведение раз и навсегда оттолкнет ребенка, заставляя его испытывать жгучий коктейль чувств, замешанный на жажде любви, жалости, неприятии и вспышек ненависти за нелюбовь.

В общем, ребята, это очень печально – и это не лечится. Вернее, это может быть излечено при огромном желании человека, при огромной же силе воли и стремлении работать над собой. Услышали уже основное препятствие? Да, правильно – РАБОТАТЬ. Они столько пахали все детство и юность, они так устали и изношены жизнью, что ожидать от них огромного желания работать – практически нереально. Поэтому чаще всего выход из этой ситуации – туда, откуда не возвращаются. Алкоголь ли, наркотики, стрессы – что-то да этих несчастных обязательно добьет.

А ведь им на самом деле нужно было так много – и так мало. Их нужно было просто любить и жалеть. Да, у них бы не было славы и денег, они могли бы прожить обычную безвестную жизнь без гастролей, любви толпы и прочих атрибутов жизненного успеха – но кто сказал, что такая жизнь была бы несчастной?

Ну получилась бы из Волочковой учительница, а из Спирс – бухгалтерша. Вышли бы замуж, нарожали детей, прожили бы спокойную жизнь, полную мелких радостей и мелких бед, состарились бы окруженные любящей родней… Вспоминали бы детские мечты о балете и сцене… Что тут плохого? Где здесь позор или несчастье?

Знаете, жизнь нужно жить по мерке. Деньги нужно иметь по мерке, славу, работу, регалии. А когда вот так берут девочку, в зубах вытаскивают на олимпийские высоты, а платит она за это цену равную жизни и здоровью, так хочется спросить: а оно того стОило? Это была адекватная цена?

Да кого ж тут спрашивать… Да, эти девочки все просрали, все, что им было дано, да только по мерке ли была им эта жизнь? По размеру ли? Возможно, все просрать – было единственным шансом остановить эту изматывающую карусель борьбы за то, чего им никогда не было дано – безусловной и ничего не требующей любви, любви, которую никогда нельзя заслужить или купить, потому что получать ее мы должны просто за то, что мы есть. Жалко только, что в правиле этом так много исключений.