“Он называл меня Баунти, потому что со мной как в раю”, – интервью мадемуазель Дурицкой господину Гордону

Ознакомилась вот только что с шЫдевром журналистики от Дмитрия Гордона.

Из всего российского политикума Немцов мне нравился больше всего. Потому что умный и харизматичный – мне вообще такие мужики нравятся. Но никаких иллюзий по его поводу я тоже не испытывала – знаю я, что такое дойти до таких властных высот… не испачкаться просто невозможно. Но из всех гугнивых экс-коммуняк и перелицованных брателл, он был действительно самым привлекающим внимание.

Именно поэтому мне стало интересно, кем была его последняя женщина. А тут оба-на, как говорится, глядите, пани Адамс, интервью, развлекайтесь как всегда чтением микромимики.

Как говорится, с первых слов “о себе” стало ясно, что девочка “с Билойи Цэрквы” абсолютно незамутненная – несмотря на наличие двух высших образований (аудит и психология, ага). Хобби в юности – “написание дневников и заполнение анкет друзей”. Потом “поступила и стала моделью. И никаких непристойных предложений мне никогда не поступало”.

Тут, как говорится, моя челюсть упала в первый раз, потому что только ленивый не знает, кем трудилась милейшая Анечка с коллегами, обслуживавшими друзей и бизнес-партнеров олигарха Прохорова. Журналист Гордон на рассказ о том, как Анечка познакомилась с Борисом и “не узнала его” старательно делал серьезное лицо и кивал. История, разумеется, поражала романтизмом и оригинальностью. Аня “потеряла на пляже в Турции очки и плакала, а тут на “доске за катером” катался мужчина, который позвал нас посмотреть, как он катается” (цитируется почти дословно).

Ну и с места в карьер закрутился феерический роман, в котором Борис “влюбился сразу, а я – через полгода”.

Ребят, а давайте я лучше вам интервью процитирую, чтобы вы оценили

– Каким Борис был ухажером? Романтичным, возвышенным или, может, экстремальным, устраивал какие-то невероятные приключения, сюрпризы, приглашал в экзотические туры?
– Борис был очень романтичным ухажером. Он любил устраивать мне ужины при свечах, приглашал в романтические путешествия. Самой запоминающейся была поездка в Париж. Он заказал нам экскурсию с гидом. И мы целый день ездили по городу, выходив у парижских уютных кафе. Мы долго гуляли по городу, мы поднялись вместе на Эйфелеву башню. И в конце он заказал корабль-ресторан по реке Сене. И когда я увидела красоту Эйфелевой башни в ночи…

– Вы заплакали…
– Мне казалось, что мои глаза блестят ярче, чем она.

– Борис дарил вам какие-нибудь подарки?
– Да, Борис дарил мне подарки.
– Какие, к примеру?
– Он любил драгоценности дарить. И позже квартиру мне подарил.

– На вас красивые сережки. Это он подарил?
– Нет.

– Дарили ли ему что-то вы?
– Я всегда думала, что подарить человеку, у которого уже все есть. И я помню, что дарила ему картину с нашей общей фотографией. Я чаще все-таки любила устраивать ему сюрпризы. Помню, как я заказала гостиницу в Риме. И он не знал, куда мы едем, до последнего момента. А когда поднялся на последний этаж в ресторан, он был восхищен. Это был действительно лучший вид на Рим.

Это – стенограмма. Вас ничего не напрягает? Меня с первых слов напрягло то, что люди так не говорят, так люди озвучивают заранее выученное – причем написанное от руки. Вы же понимаете, что письменная речь отличается от устной, а импровизация – от заготовок. Так вот, часовое интервью Дурицкой – это сплошняком выученный письменный текст, причем написанный весьма посредственно литературно одаренным человеком. Ну или той, чье хобби было “вести дневники и отвечать на вопросы анкеты друзей”. Просто ей подогнали список вопросов, Аня написала ответы, кураторы их одобрили – и пошла запись, причем я уверена, сделанная еще и неким количеством дублей. Гордон делал вид, что ему интересно, Аня делала вид, что отвечает на спонтанно задаваемые вопросы, все довольны друг другом. Особенно мне понравились разделы, где “да меня вообще СБУ не вызывало на допросы”, “да СБУ вообще не при чем”.

Ну и версия, почему Аню не убили – тоже мне понравилась, прямо красивая и логичная версия о том, “что российским пропагандистам надо было привязать к убийству украинский след”.

На самом деле все про Анну вам станет ясно из пары-тройки нюансов. Всякий раз, когда она рассказывала, какой Борис прекрасный и романтичный, немаленький Анин рот проделывал весьма интересное движение, которое можно считать совершенно однозначно (если будете смотреть, попробуйте отключить звук и просто подумать, о чем может говорить женщина, непроизвольно кривящая рот таким образом).

Когда на Анины руки свалился раненный Немцов, Анна в шоке спрашивала его об одном: “Что мне делать, что мне делать?”

Еще метну цитату:

• Я задавала ему один и тот же вопрос: “Борис, что мне делать? Что мне делать?” В надежде, что он найдет мудрое решение на любой мой вопрос. Но я поняла, что он уже не говорит. И мне впервые пришлось решать самой. Я подняла голову вверх и увидела снегоуборочную машину. И из-за сильного страха, что в меня тоже сейчас начнут стрелять, я побежала вперед. Подбежав к снегоуборочной машине, из-за того, что у меня был сильный шок, я забыла номера полиции, номера скорой помощи. А еще я потеряла дар речи. Я просто не могла говорить. Я не могла выговорить ни слова. Я увидела водителя снегоуборочной машины – и еле проговорила слова: “Убили человека, наберите “скорую”.

Да, я понимаю, шок, а в шоке человек может все, что угодно, творить. Но вот озвучить про “он найдет мудрое решение на любой мой вопрос” в адрес агонизирующего человека… Это надо обладать особенной незамутненностью. Ну сбреши что-нибудь, скажи, что вообще не помнишь… Нет… “надежда у нее была на мудрое решение на любой мой вопрос”.

И так все интервью. Простые вопрос – простые нераспространенные ответы.

Ну и финал сей сказки. После смерти “любимого человека” Анечка прикупила в граде Киеве четыре центровых хаты и живет сейчас, как старуха-процентщица, на доходы с них. Периодически бродит по украинским каналам, концерты дает трупом “любимого” приторговывает. Все красиво и прилично. Сапфировые сережки вон кто-то дОрит, а она на интервью памяти Бориса их надевает и опять-таки незамутненно говорит, что “это не подарок Бориса”.

Боже же мой, какая это все-таки хуторская реальность!

Я же просто не могу в толк взять. Ну есть вот умный и хитрый мужик, действительно интеллектуальный и цепкий. И вот снимает он в свои полтос с гаком 19-летнюю эскортницу “с Билойи Цэрквы” с столь скромным интеллектуальным багажом, что сидишь ты перед экраном и понимаешь, что институт высшего образования на Украине издох и разложился, раз не сумел эту губку поднять хотя бы до уровня рыбы-камбалы. И ладно, от эскортницы особенных интеллектуальных талантов и не требуется – но ешкин дрын, она же скучная, как линейка в пенале первоклассника. Даже Настя Рыбка по сравнению с ней обладает какой-то витальностью и способностью повеселить своей тупостью. А тут – пирог ни с чем, который даже тщательно выученную текстовочку не умеет разбавить какой-то человечной интонацией.

Гордон ее спрашивает: “О чем вы говорили на том мосту?” Она ему: “Я отложила вещи в ГУМе, мы говорили про них и куда поедем отдыхать”.

Неужели же реально может тянуть на этих инфузорий? Ну эскортницы ж тоже разными бывают – иногда они и правда простенькие, но такие прикольные и зажигалистые, что ну тут не удивишься, почему к ним тянет. С ними реально отдыхаешь. А тут – снулая рыба (по ней же темперамент считывается просто на раз) с мозгами креветки. Чем она, кроме молодого тела (этого добра в любом эскорт-агентстве как грязи) могла привлечь? Для меня эта главная загадка.

Ну а в общем и целом – меня это интервью развлекло только тем, как весело было наблюдать за микромимикой. Текст-то выучить любой попугай может, а вот фейс контролировать – тут уже выучка нужна. Надо Ане третье высшее идти получать – точно вам говорю.