Опус мистера Брауна честно валялся у меня дома года два, если не больше. Его, замечательно изданныого, притащили друзья в качестве подарка. Долго не хотелось эту книжку даже в руки брать – после “Кода да Винчи” аппетит все не приходил. Но потом решила все ж добить – и забыть. Параллельно отчитываюсь, пока ничего не забыто.
Книги
Клайв Льюис – Космическая трилогия
Народ, вы знаете, я сама себе завидую. Это происходит каждый раз, когда я открываю для себя книги, которые до сего времени не читала, но которые оказываются такими захватывающими, что читая их, я не могу не завидовать самой себе 🙂
С самого детства я была поражена “Хрониками Нарнии”. Когда я была ребенком, мне попалась разрозненная книга “Хроник” и я навсегда запомнила, как, провалившись в этот мир, я с трудом выныривала обратно, чтобы уяснить, что вообще-то нужно делать уроки, обедать и периодически обращать внимание на младшую сестру. Дождавшись, когда моя дочь подрастет, я провалила и ее в этот мир – и теперь мы обе, как полноценно умалишенные, можем закричать в книжном магазине: “Глянь, это же Аслан!”
Но я и не подозревала, что Льюис создал еще один мир. Мир космических путешествий – но не просто уэлссовского пошиба – нет! Льюис написал христианскую фантастику – и нечто подобное я читала только у одного автора: у Клиффорда Саймака.
Татьяна Поздняева "Воланд и Маргарита"
Посоветовала мне тут подруга почитать эссе Татьяны Поздняевой “Воланд и Маргарита”. Впечатлило. А что именно впечатлило – спешу поделиться.
Книга священника Александра Дьяченко "Плачущий ангел"
Помните, когда мы были пионерами (ну, разумеется, если вы в том возрасте, когда про пионерию не только где-то читал, но и состоял в этой организации), на сборы отряда приглашали “людей интересных профессий”. Милиционеров, пожарных, военных… Они рассказывали о своих героических буднях, а мы затаив дыхание слушали про каждодневный подвиг.
Тогда казалось, героичнее пожарного или какого-нибудь космонавта профессии нет и быть не может. Теперь я думаю иначе: мне кажется, священники – одни из самых больших героев наших дней. Их подвиг – с обывательской точки зрения не виден, они не бросаются в жерло горящих ядерных реакторов, не прокладывают путей в космосе и не вступают в неравный бой с боевиками-террористами.
Но они – на переднем крае войны. И война эта тем страшнее, что враг наш – древний, он многое повидал и во многом преуспел… Он знает тысячи способов погубить – причем сделать это так, что человек сам бросится в бездну погибели.
Что видят и слышат священники, с чем они сталкиваются – нам и представить невозможно. Но уже то, что они соглашаются рассказать, способно потрясти.
О книге “Плачущий ангел” я прочитала в интернете.
Джоан Роулинг – серия книг о Гарри Поттере
С давних пор – с момента, когда я разочаровалась в первой увиденной экранизации книги – я взяла себе за правило читать книги ПОСЛЕ просмотров фильма. В этот раз я не вытерпела и прочла книги до просмотра последних частей фильма.
Вот делюсь соображениями.
Николай Никулин "Воспоминания о войне"
Я второй день сижу и хочу написать пост об этой книге, но не могу.
Я не понимаю, что нужно писать и какие слова подбирать. Поэтому просто процитирую Михаила Пиотровского, директора Государственного Эрмитажа.
Автор и герой — знаменитый ученый, историк искусств от Бога, яркий представитель научных традиций Эрмитажа и Петербургской Академии художеств. Но сегодня Николай Николаевич Никулин, тихий и утонченный профессор, выступает как жесткий и жестокий мемуарист. Он написал книгу о Войне. Книгу суровую и страшную. Читать ее больно. Больно потому, что в ней очень неприятная правда.
Истина о войне складывается из различных правд. Она у каждого своя. У кого — радостная, у кого — трагическая, у кого — полная божественного смысла, у кого — банально пустая. Но для того, чтобы нести людям свою личную правду, надо иметь на это право.
Николай Николаевич — герой войны, его имя есть в военных энциклопедиях.
Кровью и мужеством он заслужил право рассказать свою правду.
Евгения Гинзбург "Крутой Маршрут"
Впервые эта книгу я увидела, когда мне было лет 14. Вернее, тогда это была не книга, а напечатанные в журнале “Юность” перестроечной поры главы из нее. Перед текстом красовалась фотография симпатичной женщины с прической 30 годов.
Помню, текст я читать начала, но быстро бросила – все, о чем рассказывалось, было совершенно чуждым малохольному подростку, который был без ума от Саймака и Азимова.
Второе столкновение произошло три года назад. Это был шок – ничем другим свое состояние назвать не могу. Ведь к этому времени я уже много читала о том страшном времени – но все равно, “Крутой маршрут” стоит особняком.
Николай Васильевич Гоголь – взгляд через двадцать лет после окончания школы
Иногда ожидание способно наталкивать на самые интересные вещи: то, что наша дочь ходит на занятия языком, дает мне час блаженного ожидания в компании классиков 🙂 Перечитывая во взрослом состоянии, казалось бы, назубок вызубренные тексты, по которым писались сочинения и прочие работы вначале в школе, потом – в институте, ты вдруг глядишь на них совершенно иными глазами. Потому что, во-первых, возраст дает шанс взглянуть на происходящее в книге под иным углом, а во-вторых, все зависит от того, “заставляют ли тебя красить забор”. Этот незабвенный принцип Тома Сойера работает и при чтении книжек. Сам ты взялся за книжку, или тебе по ней сочинение писать – две большие разницы, как говорят в Одессе.
«Евгений Онегин» – проба перечитать роман в свете возраста середины жизни (продолжение)
Продолжим говорить о романе, освобождаясь от школьных представлений о нем…
"Евгений Онегин" – проба перечитать роман в свете возраста середины жизни
Никогда бы не подумала, что буду когда-нибудь писать сочинение об “Онегине” находясь вне профессии учителя 🙂 Но так случилось, что мне пришлось ожидать мисс Адамс с урока языка. Чтобы скоротать время, открыла в телефоне загруженные туда классические произведения русской литературы – и наткнулась на “Евгения Онегина”. Опыт перечтения книги, к которой не прикасался с институтских времен – ценный опыт. Не могу не поделиться…